Конги был первым африканцем, с которым я познакомилась в
Сибуте, где поселилась для изучения языка санго. Когда я только
приехала в Африку в 1923 году, вначале у меня все как-то не ладилось.
Одно из первых затруднений возникло в результате того, что на курсах
языка ожидали приезда мужчины, и для меня была выделена часть комнаты,
где уже поселился другой миссионер. Когда вместо мужчины появилась я,
нужно было срочно что-то менять, и мне предложили временно поселиться в
сарае, выстроенном для коз. Для этого часть сарая вычистили, посыпали
пол свежим песком, и я вселилась.
Однако вскоре возникло непредвиденное затруднение: козы
не пожелали признать, что теперь угловую часть их сарая занимаю я, и
что есть силы бились рогами в бамбуковую дверь. По ночам мне
становилось жутко: как только я засыпала, они в очередной раз начинали
бить рогами в разделявшую нас шаткую дверь. Миссионер Розенау,
ответственный за курсы, отнесся к моей беде с большим сочувствием и
предложил выход из положения: "Я пришлю тебе мальчика, - пообещал он, -
который будет отгонять коз".
Мальчишку, которого он прислал, звали Конги. В день
нашего знакомства я никак не могла предположить, что Конги станет моим
верным другом на долгие годы. Он не только защищал меня от коз, но
помог в освоении языка. Еще до нашего знакомства Конги ходил во
французскую школу и немного знал французский язык, чем очень гордился.
Услышав, что я тоже знаю французский, но не могу говорить на языке
санго, Конги сразу же предложил: "Хочешь, я тебя научу? Читай мне на
французском, а я буду пересказывать тебе прочитанное на санго.
Записывай, что я говорю, и скоро ты будешь говорить так же хорошо, как
я!" Я начала читать ему вслух истории из Нового Завета, а Конги
переводил их для меня на язык санго. В результате нашего языкового
обмена Конги уверовал в Иисуса Христа, и с того момента начал называть
меня "мамой". Хотя африканцы называли мамой всех белых женщин (этот
обычай изменился только к концу 50-х годов), для Конги слово "мама"
имело особый смысл - для него я была "мамой в Господе".
Я привязалась к Конги и безоговорочно доверяла ему.
Через несколько лет мое доверие было сполна вознаграждено. К тому
времени в моей жизни произошли большие перемены: я вышла замуж за
миссионера Гая Лэйрд, и в 1928 году нам предложили поселиться в
отдаленном местечке Иппи. Когда мы начали готовиться к переезду, Конги
пришел с советом: "Я не знаю, есть ли в Иппи козы, но точно знаю, что
вашим детям необходимо молоко. Почему бы вам не купить здесь коз,
которых я перегнал бы в Иппи?" Я очень обрадовалась этому предложению,
хотя другие миссионеры пытались меня отговорить: "Какая наивность!
Неужели ты доверишь Конги стадо коз?"
Мы с Гаем обсудили этот вопрос и решили принять
предложение Конги. Купив коз, Гай передал их в распоряжение Конги, а
сам уехал в Иппи. Конги не тратил времени зря и вскоре отправился в
дальний путь, ему с козами предстояло преодолеть расстояние в пятьсот
километров. Когда он уходил, один из миссионеров сказал мне: "Ну,
Маргарет, в последний раз ты видишь и Конги, и своих коз!"
Но я совсем не переживала об этом, и мое доверие было
сполна вознаграждено, когда несколько недель спустя я привезла в Иппи
своих малышей, через день там появился и Конги. Преодолев пешком
огромное расстояние, он не потерял в пути ни одной козы. Я не ошиблась
в Конги! Перегнав стадо в Иппи, он продолжал добросовестно ухаживать за козами. Но в один прекрасный день Конги сказал мне:
- Мама, тебе придется найти другого пастуха. Я больше не буду пасти твоих коз.
- Хорошо, Конги, пусть будет по твоему. Но вспомни, чья
это была затея с козами? Я не просила тебя переселяться в Иппи и
предупреждала, что тебе будет трудно привыкнуть к новому племени, и ты
станешь скучать по дому Ну, да что теперь об этом говорить! Ладно уж, я
оплачу твой проезд домой на почтовом грузовике.
- Кто тебе сказал, что я собираюсь уезжать в Сибут? -
удивленно посмотрел он на меня. - Сегодня утром твой муж объявил, что
через неделю начинает занятия с желающими научиться проповедовать. Я
хочу быть евангелистом, и поэтому тебе надо найти другого пастуха.
Закончив учебу, Конги стал евангелистом. В течение
многих лет он регулярно навещал нас или присылал весточки о своей
работе Неожиданно в нашей переписке наступил длительный перерыв: мы не
получали от Конги никаких известий, и это было очень непохоже на него.
Как-то пришел посыльный с сообщением: "Конги говорит, что если вы
хотите увидеться с ним - вы знаете, где он живет".
Мы не могли понять, что с ним случилось, я села на
велосипед и поехала на соседнюю миссионерскую станцию, где трудился
Конги. Хотя у меня и было предчувствие, что произошло что-то неладное,
я была потрясена, когда увидела его: наш верный друг Конги заболел
проказой. На правой ноге у него уже недоставало трех пальцев и все шло
к тому что и на левой ноге скоро отпадут пальцы. Я сразу же отправилась
на ближайшую медицинскую станцию в Бамбари. "Госпожа Лэйрд, - сказал
мне там врач, - у меня есть препарат для инъекций, который мог бы
помочь, но это очень дорогое лекарство".
Я тут же купила две коробки с ампулами и дважды в неделю
проделывала путь в 40 километров, чтобы сделать Конги укол. На это
уходило много времени, я не справлялась с работой в амбулатории, и
наконец предложила мужу: "Давай построим в лесу рядом с нами небольшую
хижину для Конги, и тогда мне не нужно будет ездить так далеко". Так мы
и сделали, но переезд поближе к нам и регулярные инъекции не принесли
желаемых результатов. Самочувствие Конги ухудшалось, и я решила
предложить другой вариант: "Конги, а почему бы тебе не возвратиться в
Сибут?" В те времена ближайший лепрозорий находился в районе Сибута. Но
мое предложение крайне огорчило Конги:
- Да, да, понимаю, когда я был здоровым и сильным, и
ухаживал за твоими козами или целыми днями проповедовал, Конги был
нужен всем! А теперь, когда я стал прокаженным и больше не могу
работать, вы хотите избавиться от меня!
- Нет, Конги, ты не прав. Просто в лепрозории тебя будут
ежедневно лечить, и болезнь не будет развиваться так быстро. А еще
думал ли ты о том, что в лепрозории Бог может дать тебе служение?
Конги никак не отреагировал на мои слова. Через несколько дней я решила попытаться еще раз:
- Конги, мне кажется, что ты должен уехать в Сибут.
Только не уезжай с огорчением в сердце. Если ты не избавишься от него
то не сможешь быть добрым свидетелем Иисуса Христа.
Наконец, Конги согласился уехать, хотя по-прежнему был
сильно огорчен. Мне тяжело было с ним расставаться, но я не
сомневалась, что мы приняли правильное решение Выполняя данное Конги
обещание, я каждый день молилась о нем, ожидая возможности навестить
его и увидеть, как он устроился. Когда я, наконец, смогла поехать к
нему в гости, я стала свидетелем самого большого чуда в моей жизни.
Человек, встретивший меня у ворот лепрозория, указал на хижину в
которой жил Конги. Она напоминала общественный центр: со всех сторон к
ней шли люди. Конги был так же безмерно рад встрече, как и я, и с
порога предложил:
- Мама, скоро должно начаться наше дневное богослужение - может, и ты засвидетельствуешь о Господе?
Я с радостью согласилась. А так как до служения еще
оставалось время, мы могли с ним немного поговорить. Во время разговора
я наблюдала за входившими людьми: внешний вид прокаженных был ужасен.
Мое внимание привлекла одна женщина: ее ноги заканчивались культями на
уровне щиколоток, обе стопы отсутствовали. Чуть ниже локтей торчали
огрызки того, что когда-то было руками. Проказа отняла у женщины стопы
ног, и она передвигалась полусидя, отталкиваясь от земли локтями. Все
ее лицо было покрыто страшными узлами и наростами.
Началось собрание, и я на время забыла о ней. После
окончания собрания я увидела эту прокаженную совсем рядом, и теперь уже
вблизи рассмотрела ее изуродованное тело и лицо. Будучи медсестрой, я
привыкла видеть разные увечья, но жалкое состояние этой женщины глубоко
поразило меня. Видимо, это отразилось на моем лице, потому что она
громко воскликнула: "Мама, не смотри на меня с таким сожалением!
Неужели ты не понимаешь, что я благодарна Богу за мою болезнь?" И
прокаженная начала торопливую исповедь. С первых же слов меня поразило,
что эта женщина с обезображенным лицом мыслила очень ясно и говорила с
большим воодушевлением.
"Ты вряд ли помнишь меня, а я тебя знаю - я жила в
Сибуте, когда ты только приехала в Африку и еще не вышла замуж. Я
гостила в соседней деревне, когда ты приехала туда на велосипеде, чтобы
рассказать людям о Боге. Твои рассказы вызвали во мне такую жгучую
ненависть, что я плюнула на твою тень и ушла с богослужения. Позже в
нашу деревню приехал миссионер Розенау. Он тоже проповедовал Евангелие,
но я плюнула и на его тень и ушла прочь. Молодая, красивая, я не хотела
слушать ваши проповеди - мне не нужен был Бог. И когда вождь племени
предложил мне выйти за него замуж, я с радостью согласилась и несколько
лет была не просто деревенской девушкой, а одной из жен вождя.
Но вскоре пришла болезнь. Когда вождь узнал, чем я
больна, он отверг меня, приказав, чтоб я немедленно ушла. Он боялся,
что я заражу его и жителей деревни. Я обратилась за помощью к
родственникам, но и они прогнали меня - никто не хотел иметь дела с
прокаженной. Наконец, меня отослали в лепрозорий. Я всех ненавидела,
мне хотелось умереть. Но однажды в мою комнату вошел Конги. Я вела себя
с ним так же, как с остальными: моим жалобам не было конца. Но Конги не
упрекал меня, а с большим сочувствием сказал, что ему понятно то, что
происходит в моей душе, потому что он сам пережил подобное.
Он рассказал мне о своей судьбе и закончил так: "Каждый
из нас чувствует себя глубоко одиноким, когда близкие отвергают нас, но
важно помнить, что есть Тот, Кто любит тебя и меня". И Конги стал
рассказывать мне об Иисусе Христе Мое сердце смягчилось, и вскоре я
уверовала в Бога. Так что видишь, мама, если бы я была здоровой и не
попала в лепрозорий, я не смогла бы познать любовь Иисуса Христа. Я
благодарна Богу за все, потому что здесь я нашла моего Спасителя и
теперь в вечности буду с Ним!"
Пока прокаженная говорила, с ее лица не сходила улыбка.
Прощаясь, женщина сказала: "В вечности мое тело будет таким же здоровым
и кожа такой же чистой, как у тебя. У меня будет все новое!" И она
отползла в сторону передвигаясь, как неуклюжая черепаха. Меня поражала
ее радость: хотя в обезображенном теле шел процесс распада, душа ее
пережила вечное исцеление.
На дневном богослужении присутствовало 35 человек - как
я узнала позднее, все они пришли ко Христу благодаря свидетельству
Конги. А он был счастлив, что служит Богу на таком необычном
миссионерском поле. Когда я выходила из лепрозория, меня остановил
африканец в белом халате врача.
- Я видел, из чьей хижины вы вышли, - сказал он, - и думаю, что вас зовут госпожа Лэйрд.
- Да, вы не ошиблись, - ответила я. Он улыбнулся и приветливо сказал:
- Мне давно хотелось познакомиться с вами! Есть ли у вас несколько минут, чтоб побеседовать со мной?
Я согласилась, и он стал рассказывать о себе. Еще
мальчиком он поступил в школу при одной из миссий в Конго. На его
незаурядные способности обратили внимание и направили для дальнейшей
учебы в Париж. Там он занялся изучением медицины. Молодой человек
гордился возможностью получить образование во Франции и мечтал по
возвращении в Африку стать знаменитым врачом. После окончания учебы его
направили на работу в один из лепрозориев. Узнав об этом, он пришел в
ужас, опасаясь, что может заразиться проказой. Но несмотря на все его
протесты, ничего нельзя было изменить. Приступив к работе в лепрозории,
он впал в отчаяние.
Как-то раз он заметил, что к хижине Конги сходятся люди.
Молодой врач подумал, что прокаженные готовят какой-то заговор, и решил
спрятаться в кустах и понаблюдать. Врач видел через окно, как Конги
встал перед собравшимися, вынул из кармана книгу в черном переплете и
начал читать. Врач был поражен: "Что это? Неужели одна из этих лесных
обезьян умеет читать?" Он стал прислушиваться, и проповедь захватила
его. Снова и снова он приходил на это место, чтобы послушать Конги из
своего укрытия. Хотя молодой человек учился при католический миссии, он
никогда не слышал, что Христос умер и за его грехи и что он нуждается в
Спасителе.
"Так Конги помог мне найти правильный путь, сделать
самое важное открытие и полюбить вот эту книгу!" - закончил доктор свой
рассказ, вынув из кармана Новый Завет. Я чуть не заплакала от радости,
потому что это был тот самый Новый Завет который я много лет назад
подарила Конги вскоре после нашего знакомства. Доктор продолжал: "Все
мы бесконечно благодарны вам за то, что вы прислали к нам Конги. После
его приезда в лепрозорий это место просто нельзя узнать! Теперь многие
мои пациенты уже не впадают в отчаянье, у них появилась надежда на
Бога. Многие говорят что если бы они не попали сюда, то никогда не
встретились бы с Божьим человеком Конги".
Для меня этот день был особенно счастливым - я стала
свидетелем удивительного служения среди прокаженных, которое Бог
доверил Конги. Более двадцати лет с полной отдачей и энтузиазмом он
трудился для Господа в лепрозории. Не раз после того мне приходила
мысль, что очень немногим из нас Бог доверяет служение, сопряженное с
большими личными страданиями, чтобы благодаря этому более успешно
свидетельствовать о Его любви.
|