Предисловие

     Более сорока лет Маргарет Лэйрд провела в самом сердце африканского континента. Она приехала в Африку в ранней молодости в начале двадцатых годов и стала трудиться как миссионерка-медсестра.

     Вся ее жизнь была посвящена служению африканскому народу. Следуя Божьему водительству, Маргарет многократно убеждалась, что Господь силен совершить чудо в любой ситуации. Особенно в тех случаях, где люди бессильны помочь, Бог всегда откликался на простую веру этой женщины. Оглядываясь на пройденный ею путь, мы видим, что ее следование за Господом сопровождалось множеством чудес, каждое из которых сама Маргарет расценивала как очередное проявление верности Божьей.

     К середине шестидесятых годов из-за преклонного возраста служение Маргарет в Африке подошло к концу, она возвратилась на родину. В Америке Маргарет стала получать приглашения от многих церквей с просьбой рассказать о пережитом. Когда она делилась тем, что совершил Господь, слушатели убеждались, что жизнь этой женщины является ярким подтверждением истины, что Бог и в наши дни такой же сильный и всемогущий, как и во дни пророка Моисея, и останется таким навсегда.

     Друзья Маргарет, понимая, что жизнь ее подходит к закату, были убеждены, что необходимо каким-то образом сохранить ее удивительные свидетельства о могущественном действии силы Божьей. Однако шли годы, но никто не предпринимал попыток сделать это. Наконец мы поняли, что Бог поручает это нам. В первую очередь мы прослушали и переписали на бумагу 18 часов магнитофонных записей, сделанных во время ее выступлений в разных церквах. Затем сама Маргарет приняла активное участие в обработке этих материалов.

     Работая над книгой, все мы искренне молились, чтобы через историю жизни Маргарет Лэйрд был прославлен наш Господь Иисус Христос.

Раймонд Бюкер и Филип Ландрум

Среди людоедов

       От французской администрации поступила просьба, чтобы мы начали работу в племени бандас в районе Иппи.

- Иппи? - с удивлением переспросила я, когда Гай сообщил мне эту новость. - Я никогда не слышала об этих краях.

- Маргарет, в Иппи живут каннибалы!

       Затем Гай подробнее рассказал мне о намерениях французов: селение Иппи находится в центре территории, где живет племя бандас, и французы решили, что над ними необходимо установить государственный контроль (хотя главной причиной этого решения было то, что в округе нашли алмазы и золото). Управляющий этой областью предполагал, что если наша семья поселится среди бандас, проявляя заботу о них, то очень скоро бандас привыкнут к белым людям и будут доверять им. А после того, как установится прочный контакт с племенем, французы откроют в Иппи административный центр.

       Нам с Гаем казалось, что перед нами открывается замечательная возможность принести Евангельскую весть племени бандас. Но нас тревожило то, что это было племя людоедов, а у нас - трое маленьких детей. Я решила встретиться с французским чиновником Феликсом Ибою и прямо спросить его о степени угрожающей нам опасности. Господин Ибою был уроженцем острова Мартиника, одного из островов Вест-Индии, который называли "заморским департаментом Франции". Впоследствии он стал первым чернокожим генерал-губернатором всех свободных французских территорий на африканском континенте.)

       Когда мы в первый раз встретились с ним, он не скрывал своей неприязни к американцам (он много читал о рабстве в раннем периоде истории Америки). Но когда мы ближе познакомились, то стали дружить семьями. Как-то заболела госпожа Ибою, ближайший французский врач находился на расстоянии двухсот километров, и господин Ибою обратился ко мне за помощью. С тех пор я провела в их доме не одну бессонную ночь: они всегда присылали за мной, когда болели дети. Когда родилась наша дочь Марианна, господин Ибою заверил ее свидетельство о рождении. За годы знакомства мы прониклись к нему большим уважением, и теперь мне важно было услышать лично от него, насколько опасен для нашей семьи переезд в Иппи.

- Я слышала, что сравнительно недавно бандас убили и съели французского чиновника. Известно ли вам об этом? - расспрашивала я его.

- К сожалению, это так, госпожа Лэйрд.

- То же самое случилось и с португальским плантатором, приехавшим, чтобы заложить там кофейную плантацию.

- Да, и это правда. Более того, совсем недавно каннибалы съели еще одного белого человека, появившегося на их территории.

- Как же вы можете рекомендовать, чтобы мы поехали туда? Вы же знаете, что у нас трое маленьких детей!

- Госпожа Лэйрд, я рекомендовал вас потому, что уверен - вас они не съедят.

После напряженной паузы он продолжал:

- Если вам удастся дать этим африканцам нужное направление, они могут стать полезными для общества. Попробуйте, а мы будем постоянно наблюдать, как у вас идут дела.

        Мы с Гаем много молились об этом. Когда мы наконец приняли решение переехать в Иппи, он обратился к французским властям за разрешением на поселение. В те времена нас не признавали за миссионеров и обращались с нами, как с поселенцами: мы получили шестьдесят два акра земли и в течении пяти лет должны были доказать, что в состоянии извлечь выгоду из участка, переданного в наше пользование. Французская администрация регулировала, какую площадь можно занять под кофе, какую под цитрусовые, сколько можно иметь кирпичных построек. После пяти лет успешного ведения хозяйства земля переходила в собственность поселенцев, и они могли использовать ее по своему усмотрению.

        Гай выбрал участок, оценивая его с позиций инженера, хотя многие считали, что это не самый удачный выбор. Наша земля находилась в долине и была со всех сторон окружена горами. Климат очень напоминал мне Денвер: даже в самые жаркие дни с гор дул прохладный ветер, а ночью температура падала, и мы могли отдыхать, не изнывая от жары. Гай не обращал внимания на критические отзывы о нашем участке Мне он объяснил: "Я знаю, что Господь указал мне этот участок - на нем есть пять родников. Невозможно растить семью или открыть клинику, если у нас не будет достаточно воды".

Оглядываясь назад, я поражаюсь тому, с какой мудростью Господь руководил решениями моего мужа. Мы даже не подозревали, что в будущем на нашей миссионерской станции будет 7 жилых домов, больница на 75 коек и амбулатория, и нам понадобится очень много воды. В течение десятилетий, которые мы прожили там, ни один из родников не пересох. К нам приезжали за водой чиновники с государственных участков, у нас брали воду служащие с хлопкопрядильной фабрики, и воды всегда было вдоволь.

         Сначала Гай поехал туда один, вырубил деревья и расчистил площадку, на которой можно было разместить двухкомнатное глинобитное помещение. С помощью наемных рабочих он выстроил дом с утолщенными стенами и соломенным покрытием. Начался сезон дождей, и Гай сказал, прощаясь с рабочими: "Когда дожди пройдут, и мы закончим строительные работы, я привезу сюда свою семью". Эти люди никогда еще не видели белой женщины или белых детей.

"Мы поверим этому когда увидим твою семью", - сказали ему рабочие.

Когда муж возвратился, я засыпала его вопросами:

- Как они отнеслись к тебе? Где будет стоять наш дом? Как они реагировали на евангельское свидетельство?

- Они почти не обратили внимания на мой приезд, потому что вождь той области серьезно болен. Все думают, что он умрет. Народ сошелся в деревню вождя, и все ожидают большого похоронного празднества. Им было не до меня.  Вскоре наша семья переехала в Иппи. Мы прибыли туда на закате. После нескольких лет в Африке я все еще не могла привыкнуть к тому, как быстро здесь темнеет: раскаленное яркое солнце вдруг проваливалось за горизонт, и мгновенно наступала ночь.

        В ту первую ночь в Иппи наш дом показался мне очень неуютным. Вместо окон и дверей в нем зияли темные отверстия, из которых видны были белки множества глаз, следивших за каждым нашим движением. Раздавалось побрякивание белых слоновых бивней, и все это вызывало у меня жуткое чувство, потому что я ни на минуту не могла забыть, что это племя людоедов. Мы попытались убедить непрошенных гостей разойтись.

- Уже поздно, наши дети проголодались за дорогу, я хочу накормить их и уложить спать,- обратилась я к ним.

- Корми их, а мы посмотрим, как они будут есть.

- Нам тоже пора ложиться отдыхать.

- Ложитесь, а мы посмотрим - нам очень интересно.

        Они наотрез отказались разойтись по домам. Казалось, мы никогда не избавимся от непрошенных гостей, которые то и дело просили: "Покажи нам ребенка, мы хотим его получше рассмотреть!" В тот момент я совсем не была расположена вынести к ним в темноте ребенка, и предложила:

- Если вы разойдетесь по домам и дадите нам отдохнуть, то завтра в 10 часов утра я искупаю ребенка перед домом. Все могут прийти посмотреть.

Наконец они согласились. Было уже около одиннадцати часов вечера, когда мы заснули. На следующее утро, выполняя обещание, я искупала Марианну на веранде. Собравшиеся зрители были в восторге. После этого я решила навестить умиравшего вождя Етаман. Я приготовила сумку с медикаментами. Марианну я оставила дома с Гаем, а Арлин взяла с собой.

         Для поездки к вождю Гай приготовил для меня коляску наподобие рикши, которую в Африке называли "пуш-пуш". К ней прилаживали колесо от мотоцикла, сверху устанавливали сиденье, а впереди и сзади приделывали жерди с ручками. Став впереди, один из африканцев тащил коляску, а второй сзади подталкивал ее. Хотя коляска была очень удобной для путешествия по африканским тропам, мне не нравилось ездить на "пуш-пуш". Когда я усаживалась на высокое сиденье, я чувствовала себя слишком большой и неуклюжей по сравнению с низкорослыми африканцами. Но так как Гай настаивал, я взобралась в коляску. От этого зрелища у одного из африканцев перехватило дух и он изумленно воскликнул: "Ко-о-та кота мама!" Слово "кота" значит "большая", а когда африканцы употребляют слова "ко-о-та кота", они имеют ввиду что-то чрезвычайно огромное. "Видимо, это и подразумевал господин Ибою, когда сказал, что меня-то африканцы не съедят", - подумала я.

         Держа на руках старшую дочь, "Ко-о-та кота мама" поехала к дому вождя. Когда мы добрались туда, я подошла к дому, зная, что не должна стучать в дверь: по традиции мне следовало немного покашлять, или издать звук, как будто я прочищаю горло. Я повторила этот звук так много раз, что у меня заболело горло. Потом я начала звать хозяев, но никто не вышел. Наконец, я решилась войти и обнаружила, что дом пуст: в нем не было никаких признаков жизни.

         Выйдя на крыльцо с противоположной стороны, я увидела много других домов: в них жили 75 жен вождя. У каждой из них был свой дом, но ни одна не захотела принять больного вождя к себе, потому что он был при смерти. Обычаи этого племени отличались от обычаев в Бангасу, где вместе с султаном заживо хоронили всех его жен. Жены вождя из племени бандас тоже боялись смерти, но по другой причине: согласно их верованиям, дух умершего поселялся в том доме, где человек умер. Поэтому дом, в котором лежал покойник, после его смерти сжигали. Неудивительно, что ни одна из жен не захотела, чтоб вождь умер в ее доме.

         Вождя поместили в небольшое помещение в конце деревни, которое назвали "домом смерти": его выстроили специально для того, чтобы вождю было где умереть. Он лежал на низкой бамбуковой кровати, с обеих сторон сидело несколько его жен и зелеными листьями вытирали гной из раны на груди вождя. Грязные листья они бросали в угол. Приветствуя вождя, я опустила Арлин на пол и совсем позабыла о ней. Когда, наконец, я вспомнила о дочери, то увидела, что она сидит в углу и внимательно изучает листья, которыми вытирали рану больного. Взяв Арлин на руки, я вытерла ей пальцы. Вождь внимательно наблюдал за мной.

- Белая женщина, зачем ты принесла ребенка в дом смерти? Этот ребенок никогда не вырастет! - сказал он.

- Я этого не боюсь. Я хочу знать, что случилось с тобой, вождь, Я буду лечить тебя.

- Белая мама, - сказал мне вождь, - иди домой и позаботься лучше о своем ребенке. Я умираю. Меня смотрели четыре французских врача и сказали, что мне не жить. Зачем зря тратить на меня лекарство? Сохрани его для тех, кому оно поможет. Иди домой и занимайся своей семьей.

          Но я решила проявить настойчивость. Вначале я подумала, что это туберкулез, хотя мне никогда не приходилось встречать туберкулезного больного с гнойной раной на груди. Я спросила, откуда у него эта рана. "Я получил ее на пожаре", - ответил вождь. Услышав это, я обрадовалась: значит это была обычная инфекция. Когда я училась и проходила практику в аптеке, мне много раз приходилось готовить раствор, который прекрасно помогал при заражениях. Уезжая в Африку, я захватила с собой порошок, из которого готовился этот раствор. Возвратившись домой, я взяла порошок, простерилизовала инструменты и снова поехала к больному. Тщательно промыв ему рану, я сказала на прощание: "Завтра я снова приеду, и мы будем промывать рану до тех пор, пока ты не выздоровеешь".

           Каждое утро я ехала к вождю и промывала ему рану. Возвратившись, я занималась домашними делами, а вечером снова ехала туда на ненавистной мне "пуш-пуш". Это стало моей ежедневной обязанностью. Я неохотно пользовалась "пуш-пуш", но муж настаивал, чтобы я не ездила на велосипеде, потому что незадолго до этого я родила ребенка. Как-то, когда меня некому было отвезти на "пуш-пуш", я села на велосипед и за 15 минут доехала до дома вождя (обычно я добиралась туда 45 минут). С того дня велосипед снова стал моим основным транспортом, и Гай больше не возражал.

          В течение двух месяцев я совершала паломничество в "дом смерти", продолжая лечить вождя Етамана. Наконец, Бог послал ему выздоровление и постепенно восстановил его силы. В дни болезни он был таким слабым, что показался мне стариком, но теперь он снова выглядел здоровым молодым мужчиной и скоро уже занимался повседневными делами, как и до болезни.

          Однажды он появился у дверей нашего дома. После того, как я поприветствовала вождя, он стал передо мной на колени. В руках он держал целую стопку денег - это была не одна тысяча франков.

- Я пришел уплатить великой белой маме, - торжественно заявил вождь.

- Нет, нет! Нам не нужна плата, - пыталась отказаться я. - Мы ваши друзья и приехали сюда, чтобы жить в твоем племени, научить вас многим полезным вещам и рассказать твоим людям добрую весть об Иисусе Христе

- Но я - великий вождь! Если я не уплачу за лечение, что подумает мой народ? Посмотри на дорогу, - он указал пальцем в сторону дороги, по которой шествовала его многочисленная свита: одни несли связки бананов, корзинки с яйцами, кур, другие вели овец, коз, свиней. Он продолжал:

- Мы принесли подарки белой маме, и ты должна принять их. Иначе все мы подумаем, что ты не любишь нас - чем еще ты сможешь доказать, что желаешь нам добра?

Тогда Гай принял мудрое решение:

- Вождь, мы не возьмем твои деньги, но с радостью примем все остальные подарки.

Это был замечательный выход из создавшегося положения: во-первых, мы не пренебрегли их добрым намерением, что очень обидело бы их; а во-вторых, нам крайне необходимы были принесенные ими продукты. Мы питались очень скромно, трижды в день я готовила рис: на завтрак - рис с бананами, на обед - рис с арахисом, а на ужин я подавала рис с арахисовым маслом. Поэтому мясо было желанным дополнением к нашей диете: как для нашей семьи, так и для работников, которых Гай обучал различным строительным специальностям (нам хотелось построить кирпичные здания, и около ста мужчин из племени бандас учились делать кирпичи). Кроме того, Гай еще дополнительно нанял лесорубов, которые заготовляли дрова и топили печь, ще обжигались кирпичи.

          Мы с благодарностью приняли подарки вождя, и овцы, козы, свиньи и куры стали большой подмогой в нашем хозяйстве. Принимая подарки, Гай от всего сердца поблагодарил вождя и тут же добавил: "А если вам хочется еще больше порадовать нас, то передайте по "говорящим барабанам", чтобы к нам сошлись все вожди племен, которые подчиняются великому вождю. Я хотел бы им что-то сказать".

Великий вождь отдал приказ, загремели барабаны, и все вожди, подчинявшиеся Етаману, собрались на нашем дворе. Пришло 28 вождей, каждого из них сопровождало по два воина, за ними шли жители их деревень, и вскоре собралось такое множество народа, что на нашем участке все едва могли вместиться. Когда все немного успокоились, Етаман встал и спросил: "Кто из вас ожидал увидеть меня здесь живым?" Обычно африканцы, когда к ним обращался великий вождь, кланялись до самой земли. Но на этот раз было так тесно, что собравшиеся только закивали головами и в один голос прокричали: "Мы считали тебя мертвым!"

"Так оно и было - до тех пор, пока не приехала белая мама!" - и вождь во всех подробностях рассказал, что я сделала для него. "Теперь я пришел уплатить свой долг, - сказал он в заключение, - но белые люди попросили только, чтобы мы выслушали их добрые слова. Для этого я и созвал всех вас сюда!"

          Тогда поднялся Гай и сказал очень простую проповедь. После того, как он закончил, Етаман добавил: "Если когда-нибудь эти люди придут в вашу деревню, бейте в барабаны и созывайте народ. Пусть все оставят свои дела и придут послушать, что они хотят сказать". Благодаря этому объявлению вождя, когда мы с Гаем приезжали на велосипедах в любую из деревень, в течение десяти минут собиралось до 250, а иногда и 500 слушателей.

И все же Етаман никак не мог понять, что я была вовсе не знахарка, владеющая более сильными фетишами, чем африканские знахари. Он много раз просил, чтоб я продала ему фетиш, при помощи которого он был бы всегда здоров. Вождь Етаман уверовал в Иисуса Христа только через 18 лет после своего исцеления.

           Так Господь заложил начало миссионерской работы в Иппи. Постепенно наша жизнь вошла в колею. В тот период я написала письмо друзьям в Денвере, которые просили описать обычный день нашей жизни в Африке. Я писала, что живем мы в глинобитной мазанке с земляным полом; что у нас нет кухни, и я готовлю обед прямо во дворе на очаге из трех больших камней. Я пекла кукурузный хлеб: клала дрова в импровизированную "духовку", и когда дрова превращались в пепел, а камни раскалялись, ставила туда тесто, закрыв отверстие большим камнем. Какой вкусный обед можно приготовить на раскаленных камнях! Для меня это был сущий пустяк, и я никогда не жаловалась на отсутствие удобств, но благодарила Бога, что Он послал мне крепкое здоровье. Я всегда старалась не упускать из виду главное: великое преимущество служить Господу среди людей, которые никогда не слышали о Его имени.  

           К тому же рядом со мной были дети и любящий муж, Бог всем нам посылал доброе здоровье, и несмотря на отсутствие удобств, я не чувствовала себя чем-то обделенной.

Свое письмо я адресовала женской группе в нашей церкви в Денвере, не подозревая, как оно подействует на людей, и в частности, на супругов Лумис. Они были новообращенными. С тех пор, как они приняли Иисуса Христа, их жизнь очень изменилась: они стали серьезно изучать Библию и стремились строить свою жизнь на библейских принципах. В тот год они переселились с фермы в город и начали устраиваться на новом месте. Жили они очень скромно и решили обойтись старой мебелью и посудой, но начать понемногу откладывать деньги на покупку новой плиты. За год они скопили достаточно денег, и покупка плиты стала возможной ко дню рождения госпожи Лумис.

            Однако после того, как в женской молитвенной группе прочитали мое письмо, каждый раз, когда она думала о новой плите, у нее перед глазами вставала другая картина: как я готовлю обед, согнувшись над тремя камнями. "А я еще жалуюсь на свою старую плиту!" - огорченно думала она. В день ее рождения муж объявил, что наконец-то они могут заняться поисками новой плиты. Он думал, что жена очень обрадуется - ведь ей пришлось так долго ждать! Но она расплакалась. Муж очень встревожился и начал выяснять, в чем дело. Немного успокоившись, она ответила:

- Не знаю, как тебе это объяснить, но я не хочу покупать новую плиту.

- Почему?

- Я хотела бы отослать собранные деньги Маргарет Лэйрд в Африку, но боюсь огорчить тебя.

Муж обнял ее:

- Это самый счастливый день в моей жизни! Подумать только: моя жена готова отказаться от вещи, которая ей очень нужна, и отослать деньги на нужды миссионеров!

Они прислали нам все деньги, которые долго и терпеливо копили. Вскоре после этого господин Лумис умер, и его жена осталась вдовой с маленькими детьми. Узнав об этом, я хотела возвратить вдове деньги, но она наотрез отказалась, написав мне: "Для меня это осталось одним из самых дорогих воспоминаний: как счастливы были мы с мужем, когда решили отослать деньги вам в Африку. Я не возьму денег назад!"