Интеллектуальные сомнения часто имеют биографические корни. История жизни самого известного психиатра за всю историю человечества являет собой поучительный пример, как христиане могут вести ищущего человека к Богу или наоборот, навсегда отвратить от Него.
Его «истинный враг»
В 1937 году, незадолго до Второй мировой войны, коллега убеждал врача-еврея бежать из Австрии из страха перед нацистами. Доктор ответил, что его «истинный враг» это не нацисты, а «религия», христианская церковь. Что же внушило этому ученому такую ненависть к христианству?
Его отец Иаков читал Талмуд и отмечал иудейские праздники. Мальчик сильно привязался к своему учителю Еврейской Библии и позже говорил, что библейские истории оказали «долговременное влияние» на его жизнь. Любимая нянюшка брала его ребенком в церковь. Возвратясь домой, он рассказывал о «Боге Всемогущем» даже своим родителям-иудеям. Однако, в итоге, няню обвинили в воровстве и уволили. Позднее он возложил на нее вину за многие свои затруднения и начал свою частную практику в пасхальное воскресенье в качестве (как считают некоторые) своеобразного «вызова».
Антисемитизм преследовал мальчика в школе. В возрасте примерно двенадцати лет он был шокирован, узнав о том, что его отец в юности не сопротивлялся фанатизму неевреев. «Прочь с тротуара, еврей!» - крикнул на юного Иакова так называемый «христианин», сбивая его шапку в грязь. Сын, к своей досаде узнал, что отец подчинился.
В средней школе он оставил иудаизм ради светской науки и гуманизма. В Венском университете он изучал труды философа-атеиста Людвига Фейербаха и привнес его атеизм в свою деятельность в качестве психиатра. Религия была для него просто «воображаемым исполнением желания», волшебной сказкой, придуманной людьми для удовлетворения своих нуждающихся душ.
Этим психиатром был Зигмунд Фрейд. Он стал, вероятно, самым влиятельным психиатром в истории, оказав влияние на медицину, литературу, язык, религию и культуру. Одержимый тем, что он назвал «болезненной загадкой смерти», он однажды сказал, что думал об этом каждый день на протяжении всей жизни. Смерть любимого внука ввергла его в пучину горя: «Все потеряло для меня смысл…, - писал он. - Я не могу радоваться жизни». Он называл себя «безбожным евреем». В 1939 году он ускользнул в вечность, намеренно приняв слишком большую дозу морфия, успокаивающего боль от рака.
Какие факторы могли повлиять на отношение Фрейда к христианству? Были ли вы когда-нибудь разочарованы в жизни или сердиты на Бога из-за большого разочарования, или того, как обращаются с вами христиане? В следующем разделе мы рассмотрим случаи, когда Фрейд сталкивался с фанатизмом.
Антисемитизм
Наблюдали ли вы когда-нибудь христианина действующего не по-христиански? Как вы себя чувствовали? Разочарованно? Смущенно? Раздраженно? Возможно, вы сможете солидаризироваться с Зигмундом Фрейдом. Когда Фрейду было около десяти или двенадцати лет, отец Иаков рассказал мальчику, что во времена его собственной юности «христианин» сбил шапку Иакова в грязь и крикнул: «Прочь с тротуара, еврей!». Иаков просто поднял свою шапку. Маленький Зигмунд нашел уступку отца фанатизму нееврея негероической. Героем Зигмунда стал Ганнибал, семитский полководец, воевавший с древним Римом. Конфликт Ганнибала с Римом стал для Фрейда символом иудейско-римско-католического конфликта. В возрасте двадцати лет Фрейд сделал запись об отвратительном антисемитском происшествии в поезде. Когда Фрейд открыл окно, другие пассажиры закричали, чтобы он закрыл его. (Открытое окно находилось на обдуваемой ветром стороне вагона.) Он сказал, что закроет окно при условии, что будет открыто окно с противоположной стороны. В ходе дальнейшего спора кто-то воскликнул: «Да он грязный еврей!». В этот момент первый оппонент заявил Фрейду: «Мы, христиане, считаемся с другими людьми, а вам следовало бы меньше думать о своей драгоценной персоне».
Фрейд попросил одного оппонента оставить свои плоские замечания при себе, а второго выйти вперед и получить по заслугам. «Я был вполне готов убить его, - пишет Фрейд, - однако он не вышел…» Сын Зигмунда Мартин Фрейд припоминал произведший на него глубокое впечатление случай из своей собственной юности. Во время летних каникул Фрейды встретили нескольких фанатиков: около десяти человек с тростями и зонтиками, которые выкрикивали «антисемитские оскорбления» и пытались перекрыть Зигмунду путь. Велев Мартину держаться позади, Зигмунд «без малейших колебаний … прямо по середине дороги зашагал к враждебной толпе». Мартин продолжает: «… отец, размахивая тростью, атаковал враждебную толпу, которая отступила перед ним и быстро рассеялась, освобождая проход. Это был последний раз, когда мы видели этих неприятных незнакомцев». Вероятно, Зигмунд хотел, чтобы его сын увидел, как его отец смело противостоит фанатизму, а не отступает перед ним, как, по его мнению, поступал его собственный отец.
Евреи в Австрии времен Фрейда подвергались многочисленным оскорблениям со стороны так называемых христиан. Неудивительно, что он отвернулся от христианской веры. Как могли разочарование и утрата повлиять на антихристианскую позицию Фрейда? Болезнь от страданий Случалось ли вам когда-нибудь быть покинутым, потерявшим любимого человека или мучимым долгой болезнью, и размышлять: «Где же Бог?»? В этом случае вы, вероятно, сможете понять Фрейда.
Раньше я рассказывал о нянюшке-католичке, которую Фрейд нежно любил, и которая была обвинена в воровстве и уволена. Будучи уже взрослым человеком, Фрейд возлагал на няню ответственность за многие из своих собственных психологических проблем. Внезапный уход - в связи с предполагаемым воровством - заботившейся о ребенке христианке, которой он доверял, мог породить у ребенка страх оставления и взрослый Фрейд с презрением относился к вере своей няни. Фрейд писал: «Мы, естественно, испытываем боль от того, что справедливый Бог и доброе провидение не защищают нас лучше от таких влияний (судьбы) в тот период нашей жизни, когда мы наиболее беззащитны».
Дочь Фрейда София внезапно умерла после непродолжительной болезни. Утешая ее овдовевшего мужа, Фрейд пишет: «… это был бессмысленный, жестокий удар судьбы, отнявший у нас нашу Софию … мы … всего лишь игрушки для высших сил». Любимый внук умер в возрасте четырех лет, оставив Фрейда подавленным и убитым горем. «По существу, все утратило для меня свое значение», - признавал он незадолго до смерти мальчика. У Фрейда были многочисленные проблемы со здоровьем, включая шестнадцатилетнюю борьбу с раком челюсти. В 1939 году, когда рак приблизил его смерть, Фрейд писал: «мой мир - это … маленький островок боли, плавающий в океане равнодушия». Под конец гангренозное отверстие в его щеке испускало мерзкую вонь, которая оттолкнула его любимую собаку, однако привлекала мух.
Подобно многим людям Фрейд не мог совместить людские страдания с благим Богом. В лекции, прочитанной в 1933 году, он заявил: «Непохоже, что во вселенной есть сила, которая с родительской заботливостью следит за благоденствием людей и приводит все их дела к благополучному завершению. Наоборот … нашу судьбу определяют темные, бесчувственные, нелюбящие силы.»
Страдания Фрейда глубоко ранили его. Могло ли это быть единственным основанием для вывода, что благого Бога не существует? Знаете ли вы людей, которых боль заставила разозлиться на Бога, или убедила, что Его нет? Интеллектуальные сомнения часто имеют биографические корни. Духовное смятение Лицемерные христиане раздражали Зигмунда Фрейда. Смерть любимых людей и его собственный рак причиняли ему огромные мучения. Его утраты и страдания казались несовместимыми с представлением о любящем Боге. Так каковой же, по его мнению, была суть христианского учения?
В книге «Будущее одной иллюзии», главной своей диатрибе против религии, Фрейд обрисовал свое понимание христианства. Он считал, что это учение о людях, имеющих «высшее предназначение»; о высшем разуме, упорядочивающем жизнь «к лучшему», о смерти не как об «исчезновении», а как о начале «нового вида существования», и о «верховном суде», который будет вознаграждать добро и наказывать зло. В выводах Фрейда пропущено кое-что важное: акцент на восстановлении отношений человека с Богом путем получения от Него дара прощения посредством жертвенной смерти Иисуса на кресте за людские грехи.
При обсуждении библейского учения часто упускают или утаивают эту важную идею. Я был убежден, что должен заслужить любовь Божию своими силами. Затем я узнал, что с библейской точки зрения никто не может достичь совершенства, необходимого для обретения вечной жизни.Похоже, что в своих взглядах на христианство Фрейд упустил из виду благодать, Иисуса и крест.
Через два года после написания «Будущего одной иллюзии», у Фрейда, похоже, сложилось более ясное представление о христианском прощении. Он писал, что раньше «не мог понять» христианскую концепцию искупления посредством жертвенной смерти Иисуса, который взял «на себя вину, общую для всех». Кроме того, Фрейд оспаривал интеллектуальную обоснованность христианской веры. Он протестовал против таких аргументов, как, например, то, что человек не должен ставить под вопрос обоснованность религии и, что мы должны верить просто потому, что это делали наши предки. Я не осуждаю его. Эти аргументы не удовлетворяют и меня. Но Фрейд считал также, что библейские писания не заслуживают доверия. Он не был осведомлен о многочисленных доказательствах, подтверждающих, например, достоверность Нового Завета или воскрешения Иисуса. Его очевидное недостаточное знакомство с историческими свидетельствами и методами, могло быть обусловлено его эпохой, жизненным опытом, научной деятельностью или профессией. Возможно, запутанные представления о духовных вопросах отразились во взглядах Фрейда на веру. Знаком ли вам кто-нибудь, имеющий запутанные представления о Благой Вести Иисуса, или доказательствах ее обоснованности?
Христианин - друг Фрейда
Фрейд часто выказывал презрительное отношение к христианству, однако он очень любил одного христианина. Он даже откладывал публикацию своего главного критического отзыва о религии, боясь обидеть этого друга. В конце концов, он предупредил друга о выходе этой книги. Оскар Пфистер, швейцарский пастор, завоевавший сердце Фрейда, ответил: «Я всегда был убежден, что каждый человек должен громко и откровенно излагать свое мнение. Ты всегда проявлял по отношению ко мне терпимость, так как же я буду нетерпим к твоему атеизму?» Фрейд тепло откликнулся на это письмо и предложил Пфистеру опубликовать критический отзыв. Их переписка служит поразительным примером отношений двух ученых, которые вежливо и с достоинством не соглашаются друг с другом, расходясь идейно, но сохраняя дружеские отношения. Их обмен мнениями мог бы послужить хорошим примером для многих современных дискуссий по политическим, культурным и религиозным вопросам. Переписка с Пфистером была самой длительной у Фрейда. Она продолжалась 30 лет. Дочь и ученица Фрейда, Анна, оставила краткий отклик о характере пастора. В детстве Пфистер казался ей «гостем с другой планеты» в «совершенно нерелигиозном доме Фрейда». Его «человеческая душевность и увлеченность» разительно отличались от нетерпимости посещающих дом психологов, которые рассматривали семейные обеды как «нежелательные паузы» в их важных дискуссиях. Пфистер «очаровал» детей Фрейда, войдя в их жизнь и став «самым желанным гостем». Фрейд с уважением относился к работе Пфистера. Он писал: «Вы имеете счастливую способность вести … [людей] к Богу». Фрейд говорил, что Пфистер «выдающийся человек… истинный служитель Божий, … испытывающий потребность творить духовное добро каждому встречному. Вы делали такое добро даже мне».
«Дорогой человек Божий, - начал Фрейд, вернувшись домой. - Письмо от вас это одна из лучших вещей, которые могут ожидать человека, когда он возвращается». Пфистер оказывал на Фрейда позитивное влияние, привлекая его ко Христу. Однако в конце, насколько нам известно, Фрейд принял отрицательное решение относительно личной веры.
Люди отвергают Христа по многим причинам. Некоторых отвращают христиане-ханжи. Другие разочаровываются, испытывают горечь или скептицизм из-за личных утрат и страданий. Некоторые смущены непониманием того, кто такой Иисус и как узнать Его лично. Осознание этих препятствий на пути веры может помочь скептикам и ищущим разглядеть корни своего затруднительного положения и побудить их присмотреться повнимательней. Примеры, вроде Пфистера, показывают, что следование за Человеком из Назарета может, в конце концов, дать результат.
Сложная судьба, непростая, себе не пожелаешь. Такая биография не позволяет иметь поверхностное отношение к жизни. Страдания - неотьемлемая часть жизни, как цена. В прочем он и оценивал ее - жизнь, в смысле. Имел талант, способность воспринимать, переживать и делать выводы. А его бытие и не спрашивало - хочет воспринимать и переживать данную глубину жизни, или нет. Нужен он был для этого, нужен он был этому, да и ему нужно было это - что бы быть собой, стать собой, тем кем задуман был в добытии. В этом мне и И.Х. нравится, неоставляющий, в Пфистере, пусть даже и в нем одном.
Интеллектуальные сомнения часто имеют биографические корни. История жизни самого известного психиатра за всю историю человечества являет собой поучительный пример, как христиане могут вести ищущего человека к Богу или наоборот, навсегда отвратить от Него.
