В осеннее утро открылись тюремные двери
И посланный Богом туда проповедник вошел.
Начальник, узнав о его благороднейшей цели,
Задумался и постучал авторучкой о стол.
«-Ты впрямь проповедник, совсем не из этого мира.
Какие ж здесь люди? Здесь только лишь звери одни.
Нет, в камеру смертных впустить не в моих это силах.
Куда, как куда, но туда? Не могу, извини.
Особенно к этому номеру, что ты, напрасно.
Никто не поможет, хоть сутками можешь молиться.
Его все прошенья вернулись без милости, ясно?
Остался последний звоночек - и с ним все решится».
«Я все понимаю, ты хочешь помочь бедолаге,
Но здесь без чудес невозможно, а их не бывает.
Ты видишь вот эту огромную папку бумаги,
В ней каждый листочек общение с ним запрещает».
«Простите меня, вы начальник и в чине высоком,
Но Тот, кем я посланный к вам - выше всех во Вселенной.
Он трижды сегодня сказал лично мне, чтоб я шел к вам.
Задумайтесь, трижды сказал мне: «- Иди непременно».
Я должен сказать вам, а вы себе верьте – не верьте,
Но истина здесь, а не сплетни базарной молвы.
Начальник тюрьмы в глазах Божьих – не лучше чем смертник,
И даже тот смертник, оправданней будет, чем вы.
Напрасно смеетесь. Господь наш за всех был распятый,
Грехи всего мира, какие не есть, все на Нем.
Так Бог говорит и слова Его истины, святы.
И всякий, кто искренне кается, будет спасен».
«Ну, хватит, довольно: спасение, милость, распятье.
Ты спутал меня, дорогой, с деревенской бабусей.
Какая ж здесь милость, прости меня, добренький дядя.
Но дать тебе волю, ты ж всех на свободу распустишь.
А, знаешь ли, сколько народу в руках его гибло, а?
Он трижды уже умудрялся бежать за колючки.
Ну, чем же, скажи мне, поможет ему эта библия?
Когда его пулями даже не сделали лучше?»
Но тут зазвонил телефон и начальник постарше
Сказал что-то шефу тюрьмы, и тот весь изменился.
Сверхсрочное что-то велел он своей секретарше.
И, кончив звонить, к проповеднику вновь обратился:
-«Ну, можешь считать, что твой Бог меня расположил.
Иди, проповедуй ему полчаса, что ты хочешь
Он смертник, ему в самый раз о спасении души.
А мне, извини, этой сказкой мозги не морочай.
Давай, Иванов! Отведи эту птицу небесную
Туда, куда рвется, но только гляди ты там в оба,
Чтоб он и тебя Иисусовой речью известною
Всерьез не заставил поверить в ту жизнь, что за гробом».
Ушел проповедник, оставив начальника с мыслями,
С такими, что не отвязаться и не разрешить.
И не соглашался начальник с решеньем Всевышнего,
-«Ну, как же меня с уголовником можно сравнить?
Всю жизнь я прожил, но на совесть, я не был банкротом.
И каждый мной прожитый день меня не осуждает.
А он же ворюга, бандюга, убийца и вот вам
Меня и его одинаково смерть ожидает.
Ну, как же, ну как же об этом не думал я раньше?
Бандюгу ждет смерть и точ-так же ждет смерть и героя.
Я здесь не согласен должно продолженье быть дальше,
Иначе героем ставать, извините, не стоит.
Зачем им страдать, голодать, если можно быть сытыми?
Зачем быть героем, зачем, коль конец всем один?
Но что же за жизнь тогда будет, с одними бандитами?
Аж страшно подумать, друг друга. Как звери съедим».
Он сделал открытье себе и в ладоши захлопал.
И вдруг, ни с того ни с сего, сам себя испугался.
Открытье его привело к жизни той, что за гробом,
К той жизни, с которой всю жизнь до сих пор он сражался.
Но тут постучали, вошли, доложили, вручили
Секретный пакет лично в руки ему, ну а он
Стоял безразлично, как будто не с ним говорили.
Он полностью жизнью загробною был поглощен.
И взяв тот пакет, размышлять, стал при всех о пакете:
«-Какой здесь секрет? Здесь решенье земного суда.
Секрет для меня – это жизнь моя там, на том свете –
Вот это секрет, ну а все остальное тщета».
И, бросив пакет тот на стол подошел к телефону:
-«Как там проповедник? Закончит, скажите, что жду»-
Но поняли там, где беседа велась с заключенным,
Что время прошло, и сказал проповедник: »Иду.
-Прости меня, брат мой, но время, нам данное, вышло.
Минуточку, может дадут нам еще постоять».
«А раньше тебе о Христе приходилось ли слышать?
Мне больно сейчас, проповедник, на то отвечать.
Всю жизнь за меня моя мать на коленях стояла.
И все те молитвы сегодня тебя привели.
О, сколько я слышал, но так как, сейчас не касалось.
Я слез не терпел, а сегодня, гляди, как пошли».
Тут их развели и они, не простившись, расстались.
«Вдруг смертник как крикнет, Вселенную всю разбудив:
-Ты слышишь, братишка, я каюсь!!! Я каюсь!!! Я каюсь!!!
Молись за меня, чтоб Господь Иисус мне простил!»
Ликуют на небе за душу когда-то пропавшую,
А ныне, спасенную чудом, по милости Божьей.
Казалось бы, что невозможно быть большему счастью,
Но разве для Бога хоть что-нибудь есть невозможное?
Господь наш есть Бог. Он творит чудеса и сегодня.
И Он не взирает на лица, на чин и на пол.
И затрепещала, завыла вдруг вся преисподняя,
Когда проповедник и начальнику снова зашел.
Прости, проповедник, я весь был загружен вопросами,
Забыл о пакете и вот только-что прочитал.
Здесь смертнику смерть заменили пятнадцатью веснами
Пусть славит Христа! Неустанно пусть славит Христа!
Прославьте Христа, дорогие, прославьте Христа!
|
